Клад
В некотором царстве жил да был в великой бедности старик со старухой. Много ли, мало ли времени прошло — его старуха померла. На дворе стояла зима лютая, морозная да снежная.
Пошёл старик по своим соседям да по знакомым, просить, чтобы подсобили ему вырыть могилку для старухи. Да только и соседи его, и знакомые, зная о его великой бедности, все начисто ему отказали. Тогда пошёл старик за помощью к попу. А поп в их селе был несовестливый, очень жадный.
— Помоги мне, — говорит старик, — батюшка, старуху мою похоронить.
— А имеются ли у тебя деньги, чтобы заплатить за похороны? Давай, свет, деньги вперёд!
— Перед тобой, батюшка, греха таить нечего: в доме у меня нету ни единой копейки! Ежели обождёшь маленько, я заработаю — с лихвой тебе заплачу. Право слово, всё заплачу!
Поп не стал и слушать стариковых речей:
— Коли у тебя нет денег, так и ходить сюда не смей!
«Как же мне быть, — думает старик, — пойду ка я на кладбище, вырою как смогу могилку да похороню старуху сам».
Захватил старик лопату с топором да и пошёл на кладбище. Пришёл и стал могилку готовить: мерзлую землю сверху срубил топором, а там взялся и за лопату. Копал старик, копал и выкопал из земли котелок, взглянул — а он как жар блестит, полнёхонько червонцами насыпан! Старик сильно обрадовался: «Слава тебе, господи! Теперь будет мне на что и похоронить старуху и помянуть». Не стал дальше старик рыть могилку, забрал котелок с золотыми червонцами и понёс домой.
Ну, с деньгами-то знамо дело — как по маслу всё пошло! Сейчас же добрые люди нашлись: и гроб смастерили, и могилку вырыли. Послал старик невестку вино купить, закуски и кушанья разные — всё, что должно быть на поминках. Сам же взял в руку червонец и опять к попу потащился.
Только в дверь вошёл, а поп давай на него кричать:
— Сказал же тебе, старый, толком, чтобы не приходил без денег, так ты опять лезешь!
— Не серчай ты на меня, батюшка! — говорит ему старик. — Вот, возьми золотой червонец — похорони старуху мою, век твоей милости не забуду!
Поп забрал деньги и не знает, как принять-то старика: где посадить, какими речами умилостивить:
— Ты, старик, будь в надёже, я всё сделаю, как положено.
Старик поклонился попу и пошёл к себе домой, а поп со своей попадьёй разговаривать про него стали:
— Видишь, а говорили: беден, беден! А он целый золотой червонец отвалил. На своем веку много я именитых покойников схоронил, а столько денег ни от кого никогда не получал…
Собрался тогда поп со всем причётом и похоронил старуху как положено.
После похорон старик просит его прийти к себе покойницу помянуть. Вот приходят они в избу, садятся за стол, и откуда что появилось: и вино-то, и разные закуски, и кушанья — всего вдоволь! Поп сидит, за троих обжирается, на добро чужое зарится.
Гости отобедали и стали расходиться по своим домам. Тут и поп поднялся со своего места. Пошёл старик попа провожать, и только вышли они во двор, смотрит поп, что рядом больше нет никого, и начал старика расспрашивать:
— Послушай меня, свет! Покайся мне, не оставляй ни единого греха на душе — всё равно как будто пред богом, так и предо мной: как это так скоро ты сумел подняться? Был ты мужик бедный, а теперь, вон как, откуда что появилось! Покайся-ка, облегчи свою душу! Кого обокрал, чью ты душу загубил?
— Что ты, батюшка, бог с тобой! Истинную правду говорю тебе. Ничего не крал я, никого не грабил, никого не убивал. Клад сам в мои в руки дался!
И рассказал попу всё, как было дело.
Поп как эти речи услышал, аж затрясся весь от жадности. Вернулся домой, ничего делать не может — и день и ночь думу думает: «Такой негодный мужичонка и этакую силу денег получил. Как бы мне теперь исхитриться да котелок с золотом у него отжилить?»
Рассказал про это попадье. Решили они совет держать вдвоём и придумали.
— Слушай, матушка моя! Ведь у нас в хозяйстве козёл есть?
— Как не быть — есть.
— Вот и хорошо! Дождёмся мы с тобой ночи и обтяпаем это дело, как надобно.
Поздно вечером притащил поп в свою избу козла. Зарезал его и содрал с него шкуру целиком — со всем, и с бородой и с рогами. Поп тотчас козлиную шкуру натянул на себя и молвит попадье:
— Возьми, матушка, иголку с ниткой, закрепи шкуру кругом, чтобы не свалилась.
Взяла попадья толстую иголку с суровой ниткой и обшила попа козлиной шкурой.
Как наступила самая глухая полночь, поп пошёл прямо к стариковой избе. Подошёл под окошко и давай стучаться да царапаться. Старик услышал шум, подошёл к окошку и спрашивает:
— Кто это там шумит?
— Чёрт…
— Это место свято! — закричал мужик и давай креститься да молитвы читать вслух.
— Слушай, старик! — молвит ему поп. — Ты хоть крестись, хоть молись, от меня так просто не избавишься. Отдавай-ка лучше обратно мой котелок с деньгами по-хорошему, а не то я с тобой разделаюсь! Видишь, я над горем твоим сжалился, указал тебе клад — думал: возьмёшь немного на похороны, а ты целиком всё и заграбил!
Выглянул старик в окошко — козлиные рога торчат с бородой: как есть нечистый! «Пусть убирается он со своими деньгами! — думает старик. — Раньше жил без денег и дальше без них проживу!»
Достал старик котелок с золотыми червонцами. Вынес этот котелок на улицу, бросил его на землю, а сам скорее в избу. Поп подхватил котелок с червонцами и домой припустился.
Воротился к себе домой.
— Ну, — говорит, — матушка, деньги теперь в наших руках! На, спрячь их куда-нибудь подальше. Достань острый нож, порежь им нитки да сними с меня шкуру козлиную, пока никто не видел.
Попадья взяла острый нож, только взялась нитки резать по шву — как кровь польётся, как заорёт поп:
— Матушка! Не режь, больно! Матушка! Не режь, больно!
Начинает она в ином месте пороть — то же самое! Ко всему телу козлиная шкура приросла.
Уж что только они ни пробовали делать, как ни старались. Они и деньги назад отнесли старику — нет, не помогает ничего.
Так козлиная шкура на попе и осталась.
