Диво
Жил-был на свете рыбак. Как-то раз пошёл он на озеро порыбачить, закинул сеть и вытащил щуку. Вылез рыбак на берег, развёл костерок и стал эту щуку поджаривать: поджарил один бок, на другой поворотил. Ещё чуть-чуть и совсем готова будет — останется только съесть, а щука как прыгнет с огня, да прямо в озеро.
— Вот так диво, — говорит рыбак, — жареная рыба опять в воду ушла…
— Нет, мужичок, — отзывается ему человеческим голосом щука, — что это за диво! Вот в такой-то деревне живёт охотник, так с ним точно диво было. Сходи к нему, он тебе сам всё расскажет.
Рыбак пошёл в деревню, разыскал того охотника, поклонился ему и говорит:
— Здравствуй, добрый человек!
— Здравствуй, земляк! Зачем пришёл?
— Да вот так и этак, расскажи мне: какое с тобой диво приключилось?
— Хорошо, расскажу тебе, земляк! Было у меня три сына, и брал я их с собой на охоту. Как-то раз мы охотились целый день и убили трёх уток. Вечером пришли в лес, развели костёр, ощипали уток и стали варить их на ужин. Сварили мы их, и уселись было за трапезу. Вдруг идёт старик: «Хлеб-соль вам, мóлодцы!»
— «Милости просим к нашему столу, старичок!»
Старик подсел к нам, съел всех уток да на закуску проглотил моего старшего сына. Остался я с двумя сыновьями.
На другой день встали мы поутру и пошли на охоту. Целый день ходили, убили трёх уток, а вечером развели в лесу костёр и готовим ужин. Опять идёт тот старик: «Хлеб-соль, мóлодцы!»
— «Милости просим к нашему столу, старичок!»
Он сел, съел всех уток да закусил средним моим сыном. Остался я с одним сыном.
Вернулись мы домой, ночь переспали, а утром опять пошли на охоту. Убили мы трёх уток, развели костёр, живо сварили их, и только собрались было поужинать, как идёт тот же самый старик: «Хлеб-соль, мóлодцы!»
—«Милости просим к нашему столу, старичок!»
Он сел, съел всех уток да закусил меньшим моим сыном.
Остался я один как перст.
Переночевал я ночь в лесу. А на другой день пошёл охотиться и настрелял столько птицы, что едва-едва домой дотащил. Захожу в избу, а сыновья мои на полатях лежат— все трое живы и здоровы!
Рыбак выслушал охотника и говорит:
— Вот уж это диво, так диво!
— Да нет, земляк, — отвечает ему охотник, — невеликое это диво! Вот у такого-то мужика, в таком-то селе подлинное диво приключилось. Сходи к нему, сам всё узнаешь.
Рыбак пошёл в село, разыскал того мужичка, поклонился ему и говорит:
— Здравствуй, дяденька!
— Здравствуй, земляк! Зачем пришёл?
— Так и так, расскажи мне, какое с тобой диво приключилось?
— Хорошо, расскажу тебе, земляк! Слушай! — говорит.
— С молодых моих лет жил я со своей женой, и что же? Завела она себе полюбовника. Мне-то самому и невдомёк это было, да люди подсказали. Вот один раз собираюсь я в лес за дровами. Запряг свою лошадь, выехал за околицу. Постоял с полчаса времени, а потом потихоньку вернулся и на дворе спрятался.
Когда стемнело, слышу я, что хозяйка моя со своим другом гуляют в избе. Побежал я в избу, и только хотел было проучить маленько жену, как она схватила палку, ударила меня ею по спине и сказала: «Доселе был ты мужик, а теперь стань чёрным кобелём!»
В ту же минуту обернулся я собакой. Она взяла ухват и давай меня лупить по бокам: била, била да и прогнала вон.
Выбежал я на улицу, присел на завалинку и думаю: может жена опомнится да сделает меня по-старому — человеком. Куда тебе! Сколько я около избы ни тёрся, не смог дождаться милости от злой бабы. Бывало, окно откроет, да так всего и обдаст горячим кипятком, да всё норовит, чтобы в глаза попасть! А кормить совсем не кормила, хоть с голоду околевай!
Делать нечего, побежал я в чистое поле. Гляжу — мужик стадо быков пасёт. Пристал я к тому стаду, начал ходить за быками: который от стада отобьётся — я сейчас его пригоню. А волкам просто житья от меня не стало — ни одного не подпускал.
Увидел мужик моё старание, начал меня поить и кормить. И так он на меня положился, что и вовсе не стал за стадом ходить. Заберётся, бывало, в деревню и гуляет, сколько себе захочется. Как-то барин ему и говорит: «Послушай, пастух! Ты всё гуляешь, а скот в поле один ходит. Не годится этак! Пожалуй, вор придёт, быков уведёт».
— «Нет, барин! Я на пса своего крепко надеюсь, он никого близко не подпустит».
— «Рассказывай! Хочешь, я любого быка сейчас уведу?»
— «Нет, не уведёшь!»
Поспорили они, ударились об заклад на триста рублей и отдали деньги на руки.
Барин пошёл в поле и только хотел взяться за быка — как я кинулся на него, всю одёжу в клочки на нём изорвал, а не подпустил его.
Мой хозяин получил свой заклад и с той поры пуще прежнего меня полюбил: иной раз сам не доест, а меня непременно покормит.
Целое лето я так у него прожил и захотелось мне побывать дома.
«Погляжу, — думаю себе, — не смилостивится ли жена, не сделает ли меня опять человеком?»
Подбежал к избе, начал царапаться в дверь. Выходит жена моя с палкой, ударила меня по спине и приговаривает: «Ну, побегал ты чёрным кобелём, а теперь лети дятлом».
Тотчас обернулся я дятлом и полетел по лесам, по дубравам.
Наступила холодная зима. Есть крепко хочется, а корму-то нет и достать его негде. Забрался я как-то в один сад, гляжу — на дереве птичья приманка.
«Дай, думаю, полечу к этой приманке, пусть меня ребятишки поймают, может кормить станут, да в избе и зимовать теплей будет!»
Влетел я в западню, дверцы захлопнулись: забрали меня ребятишки, к отцу принесли:
— Тятя, посмотри, какого дятла мы поймали!
А отец их был знахарем. Он тотчас узнал, что я не птица, а человек. Вынул меня из клетки, посадил на ладонь, дунул на меня — и обернулся я по-прежнему мужиком.
Даёт он мне зелёный прутик и сказывает: «Ступай домой, дождись, брат, вечера. И как войдёшь в избу — ударь этим прутиком свою жену и скажи «Была ты, жена, бабой, а теперь будь козой!»
Взял я этот зелёный прутик, прихожу вечером домой, потихоньку к своей хозяйке подкрался, ударил её прутиком и говорю: «Была ты, жена, бабой, а теперь будь козой!»
И в ту же минуту сделалась жена моя козой. Скрутил я её веревкой за рога, да привязал в сарае. И стал кормить её одной ржаной соломой.
Так целый год и держал её на одной соломе, а потом пошёл к знахарю:
— «Научи меня, земляк, как обернуть мою козу обратно бабой».
Даёт он мне другой прутик:
— «На, брат! Ударь её этим прутиком и скажи: «Была ты козой, а теперь стань бабой!»
Я воротился домой, ударил мою козу прутиком: «Была ты козой, а теперь стань бабой!»
Пришёл я домой, сделал, как знахарь научил. Обернулась коза бабой.
Тут уж хозяйка моя в ноги мне бросилась, плакать стала, прощения просить. Клялась-божилась жить со мной по-божьему. Вот с тех самых пор живём мы с ней благополучно в любви и согласии.
— Спасибо тебе за рассказ, — сказал рыбак, — это подлинное диво дивное!
