Тяни-тяни, потягивай…

Дело было весной. Вынесли бабы белить холсты.

— Ну, — говорят бабы, — теперь смотреть надо да смотреть, как бы кто не украл холсты!

— У меня всё будет цело! — стала хвалиться одна старушка. — Кто только руку к моим холстам протянет, тот с места не встанет!

Похвальные речи всегда оказываются гнилыми. Старуха-то за колдунью себя выдавала, а какая из неё колдунья!

Вот расстелила она холсты по полю и уселась сторожить их. Мимо проходили двое солдат и надумали чужим добром поживиться.

— Слушай, товарищ! — говорит один солдат. — Ты залезай в кусты, да не зевай смотри, а я подойду к бабе и стану лясы с ней точить.

Сказано — сделано.

Подошёл солдат к старушке:

— Здравствуйте, бабушка!

— Здоров будь, батюшка! Куда тебя господь несёт?

— Иду к своему начальству за тем, за сем, больше идти незачем.

— Ух, родимый, служба-то у вас какая мудрёная!

— А я, бабушка, к тебе с вопросом: я гляжу, ты — человек бывалый! Разреши-ка наш спор солдатский. Мои товарищи говорят, что в вашей стороне звонят совсем не так, как у нас. А я говорю, что звонят всё едино.

— Вестимо, всё едино. Колокола-то, небось, и у вас медные!

— То-то, бабушка! Прозвони-ка, пожалуйста, по-вашему.

— По-нашему колокольный звон таким будет: динь-динь-динь! дон-дон-дон! динь-динь-динь! дон-дон-дон!

— Разницы не много! Но у нас звонят пореже, бабушка.

Махнул солдат рукой товарищу и зазвонил:

— Тяни-тяни, потягивай, тяни-тяни, потягивай!

Старуха рот и разинула от удивления. Пока она слушала первого солдата, другой солдат холст стянул — и был таков!

— Ну, служивый, — говорит солдату старуха, а сама от смеха так и заливается, — куда чудны звоны-то ваши! Досыта насмеёшься!

— А вот погоди — ещё и не так посмеёшься! Прощай, бабушка!

— Иди с богом, родимый!

Вечером бабы стали считать холсты: а у старухи одного не хватает.

Правду солдат сказал.