Белая уточка
Один князь женился на прекрасной княжне и не успел ещё на неё наглядеться, не успел с ней наговориться, не успел её наслушаться, а уж необходимо было им расставаться, надо было ему собираться в дальний путь, оставлять жену на чужих руках. А что поделать! Говорят, век обнявшись не просидишь.
Много слёз пролила княгиня, много князь её уговаривал, заповедовал не покидать их высока терема, не ходить на беседу, с дурными людьми не ватажиться, худых речей не слушаться. Княгиня обещала всё исполнить.
Князь уехал, она заперлась в своём покое и никуда не выходит.
Долго ли, коротко ли, пришла к ней женщина, казалось — такая простая, сердечная!
— Что, — говорит, — княжна ты скучаешь? Хоть бы на божий свет поглядела, хоть бы по саду прошлась, тоску развеяла.
Долго княгиня отговаривалась, не хотела слушаться, наконец подумала: по саду походить не большая беда, — и пошла.
В саду разливалась хрустальная ключевая вода.
— Что, — говорит женщина, — день такой жаркий, солнце палит, а водица студёная так и плещет, не искупаться ли нам здесь?
— Нет, нет, не хочу! — сказала княжна, а потом подумала: ведь искупаться же не беда!
Скинула она сарафанчик и прыгнула в воду. Только княжна окунулась, женщина ударила её по спине:
— Плыви ты, — говорит, — белою уточкой!
И поплыла княжна белою уточкой.
Ведьма тотчас нарядилась в её платье, убралась, намалевалась и села поджидать князя.
Только щенок вякнул, колокольчик звякнул, уж она бежит навстречу князю, бросилась к нему, целует, милует. Князь обрадовался, сам руки протянул и не распознал её.
А белая уточка нанесла яичек, вывела деточек: двух хороших, а третьего — заморышка. И деточки её вышли — ребяточки.
Вырастила она их, стали они по речьке ходить, злату рыбку ловить, лоскутики собирать, кафтанчики сшивать, да выскакивать на бережок, да поглядывать на лужок.
— Ох, не ходите туда, дети мои! — говорила мать.
Дети её не слушали. Нынче поиграют они на травке, завтра побегают по муравке, всё дальше, дальше — и забрались они на княжий двор.
Ведьма чутьём их узнала, зубами на них заскрипела. Вот позвала она деточек, накормила-напоила и спать их уложила, а потом велела разложить огонь, навесить котлы, наточить острые ножи.
Легли два братца и крепко заснули, а заморышка, чтобы не застудить, приказала им мать в пазушке носить, — заморышек-то и не спит, всё слышит, всё видит.
Ночью пришла ведьма под дверь и спрашивает:
— А что, спите вы, детки, иль нет?
Заморышек отвечает:
— Мы не спим, думу думаем, что хотят нас всех порезати. Огни кладут калиновые, котлы высят кипучие, ножи точат булатные!
— Не спят!
Ведьма ушла, походила-походила, опять приходит под дверь и спрашивает:
— Спите вы, детки, или нет?
Заморышек опять ей говорит то же:
— Мы не спим, думу думаем, что хотят нас всех порезати. Огни кладут калиновые, котлы высят кипучие, ножи точат булатные!
«Что же это всё один голос слышно?» — подумала ведьма, отворила потихоньку дверь, глядит: оба брата спят крепким сном, она тотчас обвела их мёртвой рукой — и они померли.
Поутру белая уточка зовёт деток. Детки не идут к ней.
Зачуяло её сердце, встрепенулась она и полетела на княжий двор.
На княжьем дворе, белые как платочки, холодные как пласточки, лежали рядышком братцы.
Бросилась она к ним, кинулась, крылышки распустила, деточек своих обхватила и материнским голосом завопила:
— Кря, кря, мои деточки!
Кря, кря, голубяточки!
Я нуждой вас выхаживала,
Я слезой вас выпаивала,
Тёмну ночь недосыпала,
Сладок кус недоедала!
Услыхал это князь и говорит:
— Жена, слышишь небывалое? Утка приговаривает.
Жена ему отвечает:
— Это тебе всё чудится! Велите эту утку со двора прогнать!
Её прогонят, она облетит вокруг да опять к деткам:
— Кря, кря, мои деточки!
Кря, кря, голубяточки!
Погубила вас ведьма старая,
Ведьма старая, змея лютая,
Змея лютая, подколодная.
Отняла у вас отца рóдного,
Отца рóдного — моего мужа,
Потопила нас в быстрой реченьке,
Обратила нас в белых уточек,
А сама живёт — величается!
«Эге!» — подумал князь и закричал:
— Поймайте мне эту белую уточку!
Бросились все, а белая уточка летает и никому в руки не даётся. Выбежал князь сам, она к нему на руки пала.
Взял он её за крылышко и говорит:
— Стань белая берёза у меня позади, а красная девица впереди!
Белая берёза вытянулась у него позади, а красная девица стала впереди, и в красной девице князь узнал свою молодую княжну.
Тотчас поймали сороку, подвязали ей два пузырька, велели в один набрать воды живящей, в другой — говорящей. Сорока слетала, принесла воды. Сбрызнули деток живящею водою — они встрепенулись, сбрызнули говорящею — они заговорили.
И стала у князя целая семья, и стали все жить-поживать, да добра наживать, худо забывать.
А ведьму привязали к лошадиному хвосту, размыкали по полю: где оторвалась нога — там стала кочерга. Где рука — там грабли. Где голова — там куст да колода.Налетели птицы — мясо поклевали, поднялися ветры — кости разметали, и не осталось от неё ни следа, ни памяти!
— КОНЕЦ –
Иллюстрации: Шеварёва Тамара Петровна
