Золотой конь

 

                                     Русская народная сказка 

 

 

 

 

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был старик со старухой. Старик промышлял охотой, старуха хозяйничала по дому.

Жаден был этот старик, а старуха ещё пуще. Что старик ухлопает, то старуха слопает.

Вот как-то раз встает старик рано утром и говорит:

— Старуха, поднимайся! Разогревай сковороду, я пошёл на охоту.

Ходил-ходил старик по лесу, ни зверя, ни птицы не нашёл. А старуха в это время сковороду грела, пока та не покраснела.       

Идёт старик домой с пустой сумой. Видит — на гнёздышке птичка сидит, под ней двадцать одно яичко. Хлоп! Убил её.

Приходит домой.

— Ну, старуха, я закуску принёс!

— А что же ты принёс, старик?

— Да вот убил я птичку на гнёздышке, двадцать одно яичко взял под ней.

— Ах ты, старый дурак! Не надо было тебе птицу-то бить. Яйца ведь эти насиженные, никуда не годные. Теперь сам на них садись-ка, доводи их до дела.

И не захотела птицу жарить. Старик перечить не стал, сел вместо наседки в лукошко.

Двадцать одну неделю просидел он. И высидел не двадцать птенцов, а двадцать молодцов. Одно яйцо осталось.

Старуха всё не унимается.

— Сиди, — говорит старику, — чтобы было кому работать, хозяйство блюсти, коров пасти.

Просидел старик ещё двадцать одну неделю. Старуха за это время с голоду померла, а старик на свет вывел красавца-молодца и нарёк его Иваном.

Живёт старик, поживает, добра наживает. Названные дети работают с утра до вечера. А старик похаживает да брюхо поглаживает, на работников своих покрикивает. Разбогател старик. Засеял землю пшеницей. Пришло время убирать урожай. Скирдов братья наставили видимо-невидимо.

Стал старик примечать, что стали скирды пропадать. Зовёт своих молодцов к себе:

— Надо, дети мои, караулить по ночам!

Назначил всем черёд — каждому сторожить по ночи. Ивану досталась последняя ночь.

Братья свой караул проспали, ничего не видели. Настала очередь Ивана караулить.

Пошёл он в кузницу, отковал молот двадцати пяти пудов, удила железные в полтора пуда. Свил узду из пуда конопли.

Сел под скирд, стал караулить. До полуночи просидел, всё тихо было. Вдруг слышит он конский топот: кобылица бежит, земля под ней дрожит, а позади неё двадцать один жеребёнок.

Топнула она ногой, скирд развалился весь, жеребята его вмиг разметали.

Ударил Иван кобылицу между ушей молотком. Присела она на коленки. Иван её обротал и вместе с жеребятами повёл к себе во двор. Ворота закрыл на засов, а сам лёг спать.

Встаёт утром старик и говорит:

— Ты что бездельник спишь?

— Нет, батюшка, — отвечает Иван, — я не бездельник. Приказ твой я выполнил.

Посмотрел старик — лошадей полный двор. Ивана перед братьями похвалил:

— Вот какой у меня Иван! А вы что? Дураки нерачительные…

Стали они лошадей делить. Старик взял себе кобылицу. Старшие братья облюбовали себе лошадей на выбор, а Ивану самый захудалый жеребёночек достался. Вот собираются братья на охоту. Садятся на своих резвых коней.

Иван попробовал своего жеребёночка, положил ему на спину руку. Гнётся жеребёночек, садится на все четыре ноги. Тяжела для него рука хозяина. Пустил он его на сутки в луга. На другой день положил Иван руку — не гнётся жеребёночек. Положил ногу — гнётся. Пустил опять на сутки в луга.

На третий день приводит Иван коня. Кладёт ногу — не гнётся. Сам садится — гнётся конь. Пустил ещё на сутки в луга.

На четвёртый день садится Иван на своего коня — не гнётся конь под ним.

А братья на охоту давно уже уехали. Поехал Иван по чистому полю, догонять братьев. День проходит, второй проходит — в чистом поле никого не видно. Вот уж и третий день заканчивается, ночь наступает. Смотрит Иван — похоже, огонёк вдали виднеется. «Знать, это братья мои кашу варят».

Подъезжает ближе — огонь всё видней да жарче. Подскакал Иван к тому месту, смотрит, а это золотое перо лежит. Жалко Ивану стало расстаться с золотым пером. А конь ему человеческим голосом говорит:

— Не подымай золотого пера, Иван, большая беда будет!

Не послушался Иван коня своего, поднял перо и за пазухой спрятал.

Съезжаются братья домой. Старик даёт им приказ вычистить коней:

— Буду смотр нынче делать.

Дал он старшим братьям щётки да мыло. Ивану ничего не дал.

Приуныл Иван. А конь его говорит ему:

— Не печалься, хозяин. Возьми золотое перо, махни туда-сюда — всё будет как надо.

Вот братья своих коней вымыли, вычистили, а Иван только пером махнул — стал конь золотым. Волос к волосу лежит, на лбу звезда сияет, в гриву вплетены алые ленты.

Выводят старшие братья своих коней на смотр старику. Все кони чистые, все хороши.

А вывел Иван своего коня — ещё лучше. Пляшет конь — золотой.

— Эх вы! — говорит старик. — Какой плохонький конёк ему достался, а сейчас получше всех ваших.

Взяла братьев ревность:

— Давайте, ребята, придумаем, что бы такое на Ивана наговорить.

Приходят они к старику:

— Ты, батюшка, не знаешь, какой наш Иван хитрый. Он нам ещё не тем похвалялся.

— А чем же он вам похвалялся, ребята?

— Я, — говорит, — не то, что вы. Ежели захочу, то смогу достать кота-игруна, гусака-плясуна и лисицу-цимбалку.

Поверил им старик. Призывает к себе Ивана.

— Тут ребята про тебя говорят, что ты можешь достать кота-игруна, гусака-плясуна и лисицу-цимбалку.

— Нет, батюшка! Ничего я об этом не ведаю.

— Как так не ведаешь? Ты мне не смей перечить! Ни к чему мне такие речи. Хоть они мне и не нужны, а чтобы непременно достал их!

Загоревал Иван, пошёл к своему коню за советом:

— Ох, верный мой конь, беда мне…

А конь ему говорит:

— Эта беда — не беда, беда впереди будет. Садись на меня верхом, поедем заказанное добывать.

Отправился Иван в чужие города. Остановился конь у высоких хором и говорит:

— Здесь живёт богатый купец. Ступай к нему, да проси продать кота-игруна, гусака-плясуна и лисицу-цимбалку. Будет он просить твоего коня в обмен. Ты соглашайся. Только смотри, когда меня отдавать будешь, сними узду с меня.

Сделал Иван, как конь ему велел. Купец отдал ему кота-игруна, гусака-плясуна и лисицу-цимбалку, а Иван взамен — своего коня золотого.

 

 

 

 

Узду снял. Говорит купцу:

— Уздечка у меня дарёная, непродажная.

Вышел в чистое поле, слышит — земля дрожит. Подбегает к нему верный конь.

— Ну, хозяин, поедем домой теперь. Ушёл я от купца.

Привёз Иван старику подарки. Братья сбежались посмотреть на диво. Лисица в цимбалы бьёт, кот песни играет, гусак пляшет.

— Эх вы! — говорит братьям старик, — Никуда вы не годны. Вот Иван у меня голова — все дела мои исполнил!

А те в ответ:

— Ох, батюшка, Иван ещё не то знает. Он нам сам похвалялся.

— А что? Что он ещё знает, ребятушки?

— Он нам, батюшка, похвалялся: «Я знаю, где достать гусли-самоигры».

Призывает старик к себе Ивана:

— Привези мне, Иван, гусли-самоигры!

— Ох, батюшка, я их видом не видывал, слыхом про них не слыхивал.

Рассердился на него старик.

— Надоели, — говорит, — мне твои отпоры! Ты не смей мне перечить! Такая речь мне ни к чему! Чтобы гусли-самоигры для меня достал!

Пошёл Иван опять к своему коню за советом:

— Ох, конь мой верный! Вот пришла моя беда!

Конь ему отвечает:

— Эта беда — не беда вовсе, беда впереди будет. Иди спать ложись. Утро вечера мудренее.

Встает рано утром Иван, седлает своего коня верного, отправляется в густые леса.

Ехали они ехали, смотрят: избушка стоит на курьих лапках, на собачьих пятках.

Иван и говорит:

— Избушка, избушка, стань ко мне передом, на запад задом.

Избушка повернулась. Выходит из неё баба-яга, костяная нога — на ступе ездит, метлой подметает, пестом погоняет.

— Ах ты, добрый молодец! — говорит, — Зачем сюда заехал? Или тебе головы своей не жалко?

Иван ей отвечает:

— Эх ты, бабушка-старушка! Не спросила ты, какое у меня горе-беда! Накормлен ли я, напоен ли я или с голоду помираю? У нас на Руси дорожного человека злым словом не встречают, добром привечают. Сначала накормят-напоят, а потом уж и разговор заводят.

Умилилась старушка его словам, повела его в избу.

— Иди сюда, — говорит, — парень. Гостем моим будешь.

Слезает Иван со своего золотого коня. Заходит в избушку на курьих лапках, на собачьих пятках. Усаживает его старушка за стол. Напоила, накормила, про горе-беду расспросила.

— Ах, бабушка! Горе моё большое, — говорит Иван, — Как мне быть? Где мне гусли-самоигры добыть?

— Я знаю, родимый, где эту диковинку добыть можно.

— Ой, бабушка, расскажи мне. Помоги моему горю!

— Жалко мне тебя, добрый молодец. Это дело трудное. Есть у меня сестра, а у неё сын — Змей Горыныч. Так гусли эти у него находятся. Духу человечьего он не любит. Боюсь, как бы ни съел он тебя. Ну, уж я для тебя постараюсь — помогу тебе, упрошу сестру. Вот мой двор, а посреди двора — дубовый кол. Привяжи коня своего к нему за шёлковые поводья. Я дам тебе клубочек, ты его держи за кончик. Будет он вперёд катиться, а ты следом за ним иди. Вот идёт Иван, а клубочек впереди катится. Приходит Иван ко двору Змея Горыныча. Ворота заперты на двенадцать цепей, на двенадцать замков. Постучался Иван в ворота. Вышла старушка — мать Змея Горыныча.

— Ох, парень молодой, зачем сюда зашёл? Скоро прилетит сын мой голодный, он тебя и съест!

Отвечает ей Иван:

— Эх ты, бабушка-старушка! Не спросила ты, какое у меня горе-беда! Накормлен ли я, напоен ли я или с голоду помираю? У нас на Руси дорожного человека злым словом не встречают, добром привечают. Сначала накормят-напоят, а потом уж и разговор заводят.

Умилилась старушка его словам, повела его в избу. Напоила, накормила, про горе-беду расспросила.

— Не печалься, добрый молодец, — говорит она ему, — Я твоему горю помогу.

Уже скоро полночь наступит, скоро прилетит Змей Горыныч. Надобно Ивана спрятать.

Старушка говорит Ивану:

— Ложись под лавку. Я буду сына своего встречать, тебя, доброго молодца, защищать.

Вот в полночь прилетает Змей Горыныч. Летит — земля дрожит, деревья качаются, листья осыпаются. Влетел Змей Горыныч в избу, повёл носом и говорит:

— Русь-кость пахнет.

А старушка ему отвечает:

— Ох, сыночек! По Руси ты летал, Руси набрался, вот тебе Русью и пахнет.

— Собирай, мать, поесть мне, — говорит Змей Горыныч.

Старушка подаёт на стол ведро вина, достаёт из печи целого быка. Выпил Змей Горыныч вина, поел быка сладко. Повеселел.

— Эх, мать, с кем бы мне сыграть в карты? — говорит.

Старушка отвечает:

— Я бы, дитёнок, нашла с кем тебе сыграть в карты, да боюсь, что ему от тебя вред будет.

— Уважу я, мать, тебя, — говорит Змей Горыныч. — Вреда ему никакого не сделаю. Уж больно мне в карты поиграть охота.

Позвала старушка Ивана. Вылезает он из-под лавки, за стол садится.

— А на что играть будем? — спрашивает Змей Горыныч.

Сделали они промеж собой уговор: кто кого обыграет, тот того и съест.

Начали играть. День играли, два играли, на третий день Иван Змея Горыныча обыграл.

Испугался Змей Горыныч, на коленки становится, просит:

— Не ешь меня, Иван!

— Ну что ж, — говорит ему Иван, — ежели хочешь жив остаться, отдавай мне гусли-самоигры.

Змей Горыныч обрадовался.

— Забирай их! — говорит. — Будут у меня гусли ещё втрое лучше этих!

Змей Горыныч Ивану гусли-самоигры отдал, далеко проводил.

Приезжает Иван домой. Повесил гусли-самоигры в избе.

Запели, заиграли гусли. Лисица в цимбалы ударила. Кот песню завёл. Гусак в пляс пошёл. Веселье началось. Хвалит Ивана старик, а братьев бранит, со двора гонит.

Задумались снова братья: как бы им Ивана очернить?

Тогда старший брат предлагает:

— Знаете что, братья? Слышал я, что в заморском царстве есть Марья-королевна. Уж её-то Ивану никак не достать.

Пошли они опять к старику:

— Ты, батюшка наш, ещё не всё знаешь про Иванову хитрость. Он нам хвалился, что может достать Марью-королевну.

Выслушал старик братьев, призывает к себе Ивана.

— Тут братья рассказывали мне, что ты можешь достать Марью-королевну.

— Ой, батюшка наш! Ничего я знать не знаю о Марье-королевне!

Старик ничего не хочет и слушать, говорит:

— Ты мне, Иван, не перечь! Ни к чему мне такая речь. Ступай немедленно. Чтобы предоставил мне Марью-королевну!

Заплакал тут Иван, пошёл к коню:

— Ой, верный мой конь. Вот беда-то мне какая!

А конь ему и отвечает:

— Эта беда — не беда вовсе, беда впереди будет. Собирайся-ка, хозяин, в дальнюю дорогу.

Что Ивану было делать? Стал он собираться в дорогу. Берёт с собой коня своего, гусли-самоигры, лисицу-цимбалку, кота-игруна, гусака-плясуна. Садится на корабль.

Плыли они, плыли, приплывают к тому государству, где Марья-королевна живёт.

Царь-отец пуще глаза бережёт свою дочку. Марье-королевне даже выходить погулять по двору никогда одной не дозволялось. Распустил Иван паруса, против царского дворца свой корабль остановил. Заиграли гусли-самоигры. Лисица-цимбалка в цимбалы ударила. Запел кот-игрун. Пошёл в пляс гусак-плясун. Марья-королевна заметалась по двору:

— Ой, батюшка мой родной! Я такой музыки отроду не слыхивала! Дозволь мне на пристань сходить, на корабль взглянуть, музыку диковинную послушать.

Ну что царю стоит со слугами своими да сенными девками просьбу её исполнить? Упросила она отца своего. Отпустил он её к морю корабль посмотреть, музыку послушать. А сенным девкам приказал глаз с Марьи-королевны не спускать, чтобы какой беды не случилось.

Корабль стоит у самой пристани. Все окна на нём отворены, людей никаких не видно. Оперлась царская дочь на подоконник, заслушалась чудесной музыкой. Заслушались и сенные девки.

Никто не заметил, как Марью-королевну подхватил Иван на свой корабль. И понесли их быстрые паруса. Увёз Иван Марью-королевну. Прибыли они домой. Обрадовался старик, в пляс пустился. Плясал до тех пор, покуда шапку свою не потерял.

— Теперь жениться буду, — говорит.

Марья-королевна отвечает ему:

— Не спеши жениться, погоди! Сумел меня увезти, сумей и мою шкатулку с уборами унести.

— А где же шкатулка твоя находится?

— Стоит моя шкатулка под тем столом, на котором царь-батюшка мой обедает.

Призывает старик к себе Ивана, говорит:

— Вот тебе задача: привези мне шкатулку Марьи-королевны.

— Ой, батюшка, не смогу я этого сделать! — отвечает ему Иван.

— Ты мне, Иван, не перечь! Ни к чему мне такая речь. Привезти шкатулку ты должен.

И нет больше разговора. Пошёл Иван за советом к коню:

— Ой, верный мой конь! Вот когда мне беда настала!

— Эта беда — не беда вовсе, беда впереди будет. Ложись-ка спать, утро вечера мудренее.

Встает утром Иван, седлает коня, отправляется в то царство, откуда Марью-королевну привёз. Навстречу ему попадается старик-побирушка. Купил Иван у него за сто рублей одежду с сумой. Переоделся нищим. Подъезжает к царскому дворцу. Вынул золотое перо из-за пазухи, махнул им туда-сюда, стал его конь золотым. Пустил его Иван в царский двор.

Выбежали царские слуги и сам царь с царицею. Стали ловить золотого коня. Да позабыли затворить в доме двери.

А Иван проворен был. Вбежал во дворец, шкатулку из-под царского стола схватил да в суму положил. Выскакивает он на двор, кричит:

— Не могу ли я пособить чем?

А сам вскочил на коня, ноги в стремена вставил, да и был таков. Сам ускакал и шкатулку увёз.

Приезжает Иван домой. Старик рад пуще прежнего.

— Привёз Иван шкатулку, — говорит, — На завтра буду свадьбу назначать.

Марья-королевна отвечает ему:

— Погоди-ка маленько со свадьбой. Не всё ещё ты для меня сделал. В море есть двенадцать кобылиц, пригони-ка их мне сюда:

Вновь призывает старик Ивана и говорит:

— Чтобы были мне двенадцать морских кобылиц!

Заплакал Иван и пошёл к коню за советом:

— Ой, конь мой верный! Вот уж мне беда!..

Выслушал его конь и говорит:

— Вот теперь настоящая беда пришла. Ну, что будет, то и будет. Готовь двенадцать кож, двенадцать пудов бечевы, двенадцать пудов смолы и три пуда прутьев железных. Поедем с тобой к морю за кобылицами.

Приготовил всё это Иван. Подъезжают они к морю.

Развёл Иван огонь, поставил на него котёл со смолой. Кожами коня уматывает, бечевой увязывает, смолой заливает. Когда он двенадцать кож намотал, двенадцатью пудами смолы залил, конь ему говорит:

— Смотри на то место, где я в море прыгну. Когда по воде пойдут белые пузыри, ты не тревожься: это я кобылиц из стойла выгоняю. А вот если увидишь кровавые пузыри, бери железные прутья и прыгай ко мне на помощь. Знай, что одолели меня морские кобылицы.

 

 

 

 

Прыгнул конь в море, а Иван на берегу сидит. На то место, где конь скрылся, смотрит. Через два часа пошли по воде белые пузыри. Не прошло трёх часов, выскочили на берег морские кобылицы, а за ними конь Иванов.

Смотрит Иван, только одна кожа осталась на коне непорванной. Одиннадцать кож морские кобылицы погрызли, копытами побили.

Пригнал Иван морских кобылиц домой. Марья-королевна ему говорит:

— Ну, Иван, сумей теперь от них надоить котёл молока.

— Ой, Марья-королевна, — отвечает ей Иван, — не умею я их доить.

А старик стоит рядом и приказывает:

— Ты мне, Иван, не перечь! Ни к чему мне такая речь. Дои кобылиц без отказа!

Пошёл Иван к коню за советом.

— Не горюй, хозяин, — говорит ему конь, — Это дело нехитрое.

Принялся Иван за работу. Надоил от морских кобылиц котёл молока.

Говорит ему тогда Марья-королевна:

— Теперь надо молоко вскипятить. А как молоко ключом закипит, скажешь мне.

Пошёл Иван к коню за советом.

— Ой, конь мой верный! Вот такой мне приказ дают! Велят молоко кипятить.

— Не бойся, хозяин, — говорит ему конь. — Делай всё так, как я скажу. Когда закипит молоко, велят тебе прыгать в котёл купаться. А ты стой и слушай: как заржу я в конюшне три раза, тогда в котёл и прыгай.

Вскипятил Иван молоко. Из края в край оно закипело, ключом бьёт.

Доложили Марье-королевне. Идёт она со стариком к котлу. Тот её и на шаг от себя не отпускает.

Говорит Марья-королевна старику:

— Надобно тебе в кипучем молоке искупаться, тогда я пойду за тебя замуж.

Испугался старик, говорит:

— Нет, пускай сначала Иван испробует.

Марья-королевна говорит:

— Ну, Иванушка, всё ты для меня сделал. Исполни и это: искупайся в кипучем молоке.

Котёл ключом кипит, молоко выплескивается через верх. Снял Иван рубаху. Возле котла стоит, ждёт от верного друга известия.

Как только заржал три раза конь на конюшне, тут Иван в котёл и прыгнул. Три раза от края до края проплыл. Живой и невредимый вышел на свет. Он и так был хорош, а теперь вовсе красавцем стал: кровь с молоком.

Говорит Марья-королевна старику:

— Ну, теперь ты прыгай!

Прыгнул старик в котёл, его косточки и развалились.

А Иванушка с Марьей-королевной повенчались. Я у них был, чай пил. Они за мной ухаживали, меня углаживали, а я им сказки сказывал.

 

 

– КОНЕЦ –