Шесть братьев — все Агафоны

                                     Русская народная сказка

Как у нас на селе заспорили Лука с Петром, помутилась вода с песком, у невестки с золовками бой был большой: в бою том кашу-горюху поранили, киселя-горюна в полон полонили, репку с морковью взяли подкопом, капусту мечом приклонили. А я на тот бой не успел, на лавке просидел.

В это время жили мы шесть братьев — все Агафоны. Батюшка у нас был Тарас, а как матушка звалась — не помню. Да что до названья? Пускай будет Маланья. Я-то по возрасту был меньшой, зато разумом большой.     

Как-то люди поехали землю пахать, а мы, шесть братьев, руками махать. Люди-то решили: мы пашем да руками на лошадей машем, а мы промеж себя управляемся. А батюшка наш привязал к кнуту гречихи зерно, махнул разок-другой и забросил далеко.

Уродилась у нас на поле предобрая гречиха. Вышли в поле люди жать, а мы с братьями в бороздах лежать. До обеда полежали, после обеда поспали и много хлеба наставили: скирда стоит от скирды, как от Казани до Москвы. Стали мы с братьями молотить гречиху — целая горсть вышла.

На следующий год спрашивает батюшка нас:

— Возлюбленные мои сынки, где нам гречиху нынче сеять?

Я, брат по возрасту меньшой, да разумом большой, батюшке и говорю:

— Посеем гречку на печке, потому как земля эта порожняя, всё равно круглый год гуляет!

Посеяли мы гречку на печке. А изба большая у нас была: на первом венце порог, на втором потолок. Двери и окна буравом наверчены. Хоть сидеть в избе нельзя, да смотреть гоже.

Батюшка тогда был заботлив больно, вставал утром рано — чуть заря занималась, и всё глазел на улицу. Мороз-то и забрался к нам в окно да прямиком на печку — вся гречиха и позябла. Тут мы шесть братьев стали думать-горевать: как с печи гречиху собирать?

А я — возрастом меньшой, да разумом большой.

— Надобно нам, — говорю, — гречиху ту скосить, да в омёт свозить.

— А где же нам омёт метать?

— Как — где? На печном столбе: место там порожнее.

Сметали большущий омёт.

Была в доме у нас кошка лысая: почуяла она, что в гречихе завелась крыса. Бросилась кошка ловить её и лбом прямо-таки в печной столб пришлась. Омёт наш упал да в лохань попал. Шесть братьев стали горевать: как им из лохани омёт убирать? Пришла в ту пору кобылка сера, омёт из лохани съела. Стала бежать из избы вон, да в дверях и завязла.

Задние ноги находятся ещё в избе, а передние уже на улице. Начала кобылка скакать, избу по улице таскать. А мы с братьями сидим да глядим: что-то будет! Кобылка вырвалась, я тотчас ей в гриву вцепился, верхом на неё ввалился и в кабак поехал. Разгулялся добрый молодец. Попалось на глаза мне у целовальника ружьё славное.

— Что, — спрашиваю я его, — заветное ружьё аль продажное?

— Продажное, — отвечает он.

Ну, хоть полтину я ему и заплатил, да ружьё то купил.

Поехал с ним в дубовую рощу за дичью. Гляжу: сидит на дубу тетерев. Я прицелился в него, а кремня-то у меня нет! Коли ехать за кремнем в город, будет вёрст десять — далеко. Пожалуй, птица моя улетит к тому времени.

Думаючи эдак сам с собой, полушубком невзначай задел за дубовый сук. Кобыла моя с испугу рванула да как треснет меня башкой о дерево — аж искры из глаз посыпались!

Одна искра упала на полку, ружьё выстрелило и убило тетерева. Тетерев упал да на зайчика попал. А зайчик сгоряча вскочил, да для меня дичины набил!

Тут я в Саратов обозом отправился. На базаре дичиной торговал-продавал, на пятьсот рублей насбывал.

На эти деньги я женился, взял себе в жёны славную хозяюшку. Не надобно покупать ни дров, ни лучины. Поживаю себе без кручины.

— КОНЕЦ –