Как старик домовничал
Один старик всё время свою жену ругал:
— Вот, — говорит он, — я в поле пашу, работа у меня тяжёлая, а ты всё время дома сидишь, совсем ничего не делаешь.
Жена ему и говорит:
— Ну что ж, муженёк, давай с тобой поменяемся: я поеду пахать, а ты оставайся дома. Тут дел немного, ты чуток и отдохнёшь.
Так они и сделали: жена поехала в поле, а старик дома остался. А дел досталось ему совсем мало: испечь хлеб, сбить масло да покараулить клушку с цыплятами. Вот и всё, всего-то три дела.
Жена уехала, остался старик один дома. Захотелось ему переделать все дела поскорее.
Вот он на одну ниточку всех цыплят к клушке и привязал, решил, что так их коршун не утащит. Замесил хлеб, истопил печку, посадил хлеб в печку, а сам сел сбивать масло. Бьёт он масло, и вдруг услышал — клушка закричала. Он выбегает во двор, смотрит — всех цыплят вместе с клушкой понёс коршун. Они же были все одной ниточкой связаны, ну, коршун и потащил их всех. Старик тогда думает: «Коршун далеко с ними не улетит. Ему тяжело станет и он сядет где-нибудь с ними».
И тогда он пахталку привязал себе на спину и побежал вслед за коршуном. Думал мужик так: «Пока я за коршуном бегаю, масло-то моё и собьётся. Так я сделаю сразу два дела: и масло собью, и коршуна догоню».
Бежал старик за коршуном, бежал, споткнулся обо что-то и упал. Пахталка его разбилась, вся сметана потекла по земле. И цыплят у коршуна не отнял и сметану всю пролил на землю. Вот тебе и сделал сразу два дела! Ну, что же теперь делать? Надо домой идти.
Пришёл старик домой. Надобно хлеб из печи вынимать. Заглянул старик в печь, а хлеб-то весь сгорел, в уголь превратился. Да, нахозяйничал старик: цыплят у него утащил коршун, сметану он пролил, хлеб у него сгорел. Плохие дела. Жена придёт — что ей скажу?
И тогда старик надумал: «Хоть цыпляток до неё высижу, поменьше на меня ругаться будет». Положил он в кошёлку яйца, залез в подпечек и сел высиживать цыплят.
Вот приезжает с поля старикова жена, стала выпрягать лошадь, а сама думает: «Почему это старик мой плохо меня встречает? Хотя бы лошадку помог выпрячь». Прибрала она лошадку, заходит в избу. Старика в ней нет, а под печкой клохчет клушка. Она взглянула, а там клохчет не клушка, а её старик. Жена его вытащила, стала расспрашивать:
— Давай рассказывай, что ты тут дома наделал?
Старик стал рассказывать. И тут уж жена старикова увидела, что с домашними делами у её старика ничего не получается.
И тогда всё у них пошло, как шло прежде: старик в поле пашет, а дома управляется со всеми делами старуха.
И с тех самых пор старик перестал жену свою ругать за безделье.
— КОНЕЦ —
